«Риск и недоверие тесно взаимосвязаны. Недоверие чаще всего возникает, когда люди чувствуют, что есть вероятность, что они пострадают».

«Теория перспектив заключается в том, что люди придают неоправданно высокое значение событиям с низкой вероятностью, а не наоборот. Следовательно, события с низкой вероятностью могут неоправданно влиять на решения, вызывая тревожную неопределенность».

«Недоверие имеет свои последствия для субъективных оценочных суждений. Недоверие фактически изменяет оценку вероятности… недоверие может быть формой, в том числе, психологической страховки от ущерба».

«Большинство считает, что лично они реже переживают негативные события и чаще, чем другие, переживают позитивные. В контексте угрозы это иногда называют «воспринимаемой неуязвимостью» или «субъективным иммунитетом».

«Оптимистическая предвзятость вызывает серьёзную озабоченность, потому что, если люди считают, что им угрожает меньший риск, чем другим, они могут не видеть необходимости защищать себя».

«Ретроспективное искажение создаёт большее чувство контроля над будущим, заставляя нас полагать, что мы спрогнозировали прошлое».

«Убеждённость в том, что вы могли предвидеть то, что произошло в прошлом, заставляет вас ошибочно полагать, что вы можете спрогнозировать, что произойдёт в будущем».

«С исторической точки зрения мы сейчас можем жить в более определённом и предсказуемом мире, но большинству людей он таковым не кажется».

«Эффекты признания неопределённости зависят от того, на каком этапе жизненного цикла данного события вы находитесь – в самом начале кризиса неопределённость можно терпеть и даже ожидать (иное было бы подозрительно), но позже можно не только ожидать, но и требовать большей определённости».

«Мы обманываем себя, если думаем, что можем сделать точные прогнозы о том, что произойдёт, основываясь на расчётах вероятности, которые являются лишь догадками».

«Неопределённость существует, если будущее неизвестно. Радикальная неопределённость существует, если будущее непознаваемо».

«Убеждение в том, что человек говорит правду, и убеждение, что ему можно доверять – это не одно и то же».

«Стереотип сплетен подразумевает, что это что-то, чем занимаются женщины, поэтому, что бы ни делали мужчины при передаче информации, это будет с меньшей вероятностью расценено как сплетничество».

«Сейчас огромный диапазон и сложность конкурирующих между собой слухов превосходит всё, что мы видели раньше…социальные сети создали совершенно новый способ распространения сплетен и слухов».

«Большой процент тех, кто получает фейковые новости, говорят, что верят в них. Доступность множества противоречивых версий «новостей», усугубляет проблему».

«Дилемма, стоящая перед пропагандистами сейчас, состоит в том, чтобы сдерживать недоверие в достаточной степени, чтобы пропаганда продолжала работать».

«Чтобы быть эффективной, пропаганда должна управлять недоверием».

«Недоверие можно использовать в качестве оружия точно так же, как бездымный порох: оно может стать топливом для другого оружия или быть самостоятельным оружием. Как пропаганда, так и дезинформация могут превращать недоверие в оружие».

«Сегодня всё сводится к тому, во что вы готовы поверить».

«Однажды высвободившееся недоверие может обернуться против тех же людей или организаций, которые его породили и высвободили».

В эпоху социальных, политических и экономических потрясений, которые переживает современный мир, и не в последнюю очередь в результате пандемии covid-19, понимание социально-психологических процессов, которые демонстрируют, почему и как недоверие развивается в нашем обществе – как никогда важно. В своей новаторской книге Брейквелл предлагает  комплексную социально-психологическую конструкцию, фокусирующуюся на многих уровнях, для того, чтобы исследовать как последствия для тех, кто не доверяет, так и для тех, кому не доверяют. Каждый, кто интересуется психологией неуверенности и недоверия и, что принципиально важно, тем, как это может быть связано с политикой и практикой должны прочитать эту книгу. 

Руси Жаспал, Проректор Университета Брайтона, Великобритания